Есть только миг
Между полуфиналом и финалом запланирован официальный выходной – первый и единственный на нынешнем чемпионате. Как провели субботний день участницы и гости, рассказывает наш корреспондент Илья Одесский.
Общий сбор назначили на 10 утра, но, конечно, ровно в десять никто не уехал. Настрой с самого начала был очень позитивный. Братание шло тут же, у крыльца отеля «Синдика». Все - и участницы, и судьи, и организаторы - были рады сбросить с себя накопившееся напряжение.
Наконец, тронулись. Ехали недолго. Прямо на трассе, на въезде в Чегемский район, сделали первую остановку.
Я пробовать не стал, постеснялся. А вот Хоу Ифань с удовольствием приняла приглашение: съела пару чипсов из корзиночки и отпила из крынки.
И, конечно, госпожа китайская руководительница. Куда ж мы без нее. А мужчина в галстуке - зам. главы Чегемского района. Он потом будет тамадой в застолье. Но это еще не скоро.
Рассаживаемся по машинам и едем дальше. Вновь недолго. Новый привал - у родника.
Хоу Ифань не беспокоится вовсе. Вперед всех побежала по камушкам, к самому роднику. Некипяченую, неотфильтрованную воду попила за милую душу.
Вода и впрямь очень чистая и вкусная. Да и может ли быть иначе?! Вы бы видели, какие тут места, с каких склонов она стекает.
Въехали в село Нижний Чегем. Значит, где-то есть и Верхний. И совершенно точно есть город Чегем.
Я, конечно, вспомнил чегемскую сагу Фазиля Искандера. Неужели из этих мест родом его Сандро? Но нет, тот уроженец Абхазии, это я точно помню. Наверное, есть два Чегема: один балкарский, другой абхазский. И еще есть река Чегем.
Мы едем на знаменитые Чегемские водопады.
А надо было смотреть налево.
Впрочем, скажу честно: сами по себе водопады не поражают воображение. Что называется, не захватывают дух. Они хороши только как часть целого. Все, что нас окружало: горы, солнце, скалы, игра света и тени, натуральные, вроде бы яркие, а все же приглушенные, не кричащие цвета - и водопады кругом. Вместе это создает невероятную совершенно картину.
А кроме того, самые-самые тончайшие нюансы, наверное, не передаст и видеокамера. Как передать ощущение водяной пыли, стоящей в воздухе? Или звук, который издают водопады - не шум, не плеск, а некий отрывистый, но через долю секунды вновь возобновляющийся монолог, состоящий, кажется, из одного только слова: «Постой, постой, постой, постой...»
Все это можно ощутить, только оказавшись здесь, на этом самом месте. Место, кстати, никакое не закрытое, доступ открыт всем. Так что занимающиеся экотуризмом увлеченные люди - подумайте, возможно, следующий маршрут имеет смысл проложить через Чегемские водопады.
Что она вообще тут делает? В Нальчике, имеется в виду. Ведь полуфиналы уже прошли, а в финал Пиа не попала.
Оказывается! Поскольку матч за третье место не проводится, даже выбывшие в полуфинале шахматистки уже обеспечили себе бронзовые медали. И теперь спокойно отдыхают, ждут церемонии награждения. Причем если во время турнира они должны были платить за гостиницу из своего кармана, то теперь за них платят организаторы.
Когда стоишь так близко к водопаду, расслышать, что говорят, не представляется возможным. Почти как в метро - когда поезд набирает ход.
Я отошел от основной группы. Все-таки на пятачке перед водопадами шумно. Туристы, торговки, клаксоны машин и автобусов - это не тот, не природный шум, который воспринимаешь почти как саму тишину.
Отошел подальше. Снимать по-прежнему можно было во все четыре стороны. Хватило бы места и памяти фотоаппарата.
Сравните с красками вещей, выставленных на базаре.
«...И не то, чтобы здесь Лобачевского твердо блюдут,
Но раздвинутый мир должен где-то сужаться – и тут,
Тут конец перспективы».
Эти строки - для кого-то петербургского, а для кого-то ленинградского поэта - я процитировал хотя и по простому совпадению, но все же не случайно.
Был в моей жизни такой эпизод. 13-летним подростком в течение месяца находился между небом и землей, между Москвой и Ленинградом. Поезд, что не раз и не два увозил меня в столицу, отходил поздно вечером; я же заканчивал свои дела обычно не позднее 6-ти дня, брал чемоданчик и отправлялся бесцельно шататься по городу.
Бесцельно ли? От проспектов и набережных Ленинграда захватывало дух. Перспективы - за каждым следующим поворотом, а иногда и без всякого поворота - открывались широчайшие, громадные и невероятно красивые. Уезжать не хотелось, но уезжать надо было. И отбыв положенное время в Москве, я возвращался в Питер (о! - те пять букв, что способны помирить Ленинград и Санкт-Петербург), радуясь не тому, что предстояло сделать, а тому, что следовало по завершении всех дел: 5-6-часовое бесцельное шатание, всматривание не себе под ноги, а всегда вдаль, туда, где дома, улицы расступаются и словно берут тебя за руку, передавая от одного перекрестка к другому.
Что общего между питерскими перспективами и узкими горловинами ущелий Кабардино-Балкарии? Ничего. Ничего, кроме вопроса, что задавал себе 13-летний мальчик: «Что там, за следующим поворотом?»
Задаю его и теперь.
Не за горами очередная шахматная Олимпиада, куда Слава наверняка отправится исполнять свои судейские обязанности. Если вступит на игровую площадку в таком костюме - порядок гарантирован. Я бы, по крайней мере, не стал спорить с судьей, который уже достал саблю и кинжал. Да и под буркой угадываются не леденцы на палочке.
Именно приобрел, а не купил. Потому что едва вынул из кармашка свои рубли, как на меня снежным барсом кинулся один из провожатых, затолкал рубли обратно в кармашек, после чего расплатился сам. Было очень неловко.
О снежном барсе разговор впереди.
Раньше, когда читал сообщения о кавказских долгожителях, особенно в той части, где «ученые бьются над загадкой» и т.п., я тоже ломал голову: в чем секрет? В воде ли, вине, воздухе или каких-то других, наиболее секретных ингредиентах?
А теперь, побывав в Кабардино-Балкарии, думаю, что ученые могут биться сколько им заблагорассудится и нагромождать одну гипотезу на другую. Разгадка же проста: здесь хочется жить. В таких невероятно красивых местах очень хочется жить - долго, сто лет, сто двадцать, сто пятьдесят. И если не будет войн, то что может помешать долгой жизни здесь?!
А в наших столичных каменных мешках не хочется жить долго. Не очень хочется, скажем так.
Кстати, на бейджиках у девушек написана их волонтерская профессия. И мне очень понравилось, что профессия эта - не переводчица, а знаете, какая? Интерпретер.
Да, угловатая. Да, странноватая (хотя, на мой взгляд, и менее странная, нежели два года назад). Да, с немыслимыми этими детдомовскими заколками.
Но разве можно себе вообразить обыкновенную, ординарную девочку 1994 года рождения, что пробилась в финал чемпионата мира среди взрослых?! И кстати, выглядит перед финалом отнюдь не аутсайдером. Вот вы: знаете какую-нибудь девочку примерно четырнадцати лет от роду, что претендует на звание чемпионки мира - в сколько-нибудь популярном виде спорта? Если и знаете, то наверняка это опять будет китаянка.
...В этот субботний день Хоу Ифань показала себя абсолютно коммуникабельной, проще говоря, компанейской девчонкой. Попросили преломить хлеб-соль - преломила. Предложили воды из родника попить - попила. Пригласили на танец, который она, может быть, видела первый раз в жизни - вышла в центр круга и станцевала.
Молодец Фанечка. Хотел ваш корреспондент хоть к чему-нибудь придраться - не могу. Не придерешься. Молодец.
Смотреть на все это было огромным удовольствием.
Были хычины (национальные пироги), о которых я уже писал ранее. Были шашлыки в очень необычном оформлении. Помимо свежих овощей, лука и специй на стол подали... крупные ломти дыни и арбуза.
Мне приходилось пробовать в итальянской кухне ломти пармской ветчины с дыней канталупе. Но шашлыки с арбузом довелось попробовать впервые. Очень вкусно, сочно, необычно. Просто здорово.
Когда все уже наелись до отвала, подали одно из моих самых любимых кушаний: куски вареной баранины с крупной солью и соусом, в котором легко угадывались натуральный йогурт и чеснок. Подобное лакомство есть, наверное, во всех кавказских кухнях; разумеется, со своими вариациями. Скажем, кто-то добавляет в соус мелко натертый свежий огурчик, кто-то - нет. Кто-то достанет под это дело запотевшую бутылочку беленькой, кто-то продолжит запивать баранину красным вином.
Главное, чтобы люди за столом были хорошие. Остальное - дань традициям.
В какой-то момент понял, что надо выйти и пройтись. Вышел... и забыл, зачем вышел. Вернулся, взял фотоаппарат и опять принялся снимать.
Отсняв всласть, вернулся к столу. Где меня уже ждала налитая до краев «штрафная». Оказывается, по местным обычаям никто не имеет права встать из-за стола, не испросив предварительно разрешения от старшего. А старшим за нашим столом был тот самый зам. главы района.
Извинился. Извинения приняли, и даже (в порядке общей очереди) предложили сказать тост. К тому моменту я уже порядочно выпил, чтобы начать изъясняться притчами.
«Один юноша пошел высоко в горы. И встретил там снежного барса. Сразился с ним. И убил его. Но и сам получил тяжелые, глубокие раны.
Истекая кровью, юноша вернулся в родное село. И умер на руках своей матери. Та плакала над бездыханным телом любимого сына. А потом перестала плакать и собралась в дорогу.
Родные спросили ее: куда ты идешь? И она ответила им:
- Я иду искать мать снежного барса. Потому что ее горе такое же глубокое, как мое».
Эту притчу мне рассказала Марина Азмайпарашвили, супруга Зураба. Рассказала ровно на следующий день после того, как случилось то, что случилось. И теперь, пересказывая эту притчу за таким прекрасным столом, я предложил выпить за всех матерей на свете. Как по ту сторону границ, так и по эту.
Тост, кажется, понравился - тем, кто понимает по-русски. Каждый выпил свой бокал до дна. Помолчали. А те, кому девочка переводила мой тост на английский, поглядели на меня как-то странно.
Уже потом мне рассказали, в чем было дело. Оказывается, по ошибке девочка-интерпретер перевела «снежный барс» как «snow man» - снежный человек. А теперь попробуйте перечитать причту, вставляя по контексту «снежного человека» вместо «снежного барса». Представляете? Особенно в той части, где говорится про двух матерей.
От очень грустного до очень смешного один маленький шаг. И переводчица, сама того не желая, этот шаг сделала. Что ж, трагикомедии тоже есть место в нашей жизни. Далеко не худший жанр.
...Засиделись. День клонился к закату, пора было собираться в обратный путь. Но хозяева не хотели нас отпускать. Устроили концерт прямо там, в кафе. Мужской хор пел прекрасно. Вроде бы не богатырского телосложения, пожилые уже мужчины - но какое мощное многоголосное пение! Зал дрожал и резонировал, а мы отбили себе руки, хлопая без устали.
Потом вновь был показан танец. Кажется, он называется кафа.
Уверен, что в этом заложен глубокий смысл. Потому что взгляд - уже очень сильный инструмент в танце. Гораздо труднее достичь единения с партнером «вслепую» - лишь движением рук, ног, всего тела. Все равно, что решить математическое уравнение, ни разу не сверившись с калькулятором.
Танцевальный номер сменял песню, затем наоборот. Концерт длился, и не было ему конца. Признаться, я забеспокоился, особенно когда поймал взгляд руководительницы китайской делегации. Она украдкой смотрела на часы. В общем, настал такой пограничный момент, когда удовольствие вот-вот грозило перейти в усталость.
Видимо, нечто подобное почувствовали и хозяева. Старший разрешил всем выйти из-за стола. Пора была прощаться.
И в который уже раз я поразился, насколько разные, но истинно национальные культуры могут иметь точки соприкосновения. Вряд ли тот музыкант, что на снимке держит в руках национальную гармонику и превосходно на ней играет, слышал записи Киммо Похьонена, легендарного финского аккордеониста. (Хотя кто знает - может быть, и слышал?!) Но я изумился: насколько некоторые пассажи этих двух, казалось бы, предельно разных музыкантов, были схожи.
Живут друг от друга за тридевять земель. И музыку играют, конечно же, разную. Но что-то общее есть. А что - не сумею объяснить.
А потом случилось то, от чего до сих пор щипет в горле. Кому-то пришла в голову идея сделать коллективное фото на память. Откликнулись сперва немногие, остальные продолжали хлопать в ладоши и смотреть, как пляшет Вероци. Потом стали присоединяться.
И... понемногу возникло ощущение - абсолютно как в кино. Как будто смотришь финальную сцену из какого-нибудь фильма Кустурицы. Сзади звучит музыка, которая уже и не музыка, а просто ритм-секция. Люди, видя, что некоторые уже присели для снимка, подбегают - по двое, по трое. Тоже садятся или становятся во второй ряд. И так продолжается не пару секунд, а гораздо дольше: ритм звучит, те, кто в кадре, машут тем, кто задержался, те продолжают подбегать... И понимаешь: всё, финал.
Никакой режиссер не смог бы поставить эту сцену лучше.
← Вернуться назад
Нажмите на любой день месяца, который подчеркнут и является ссылкой, чтобы посмотреть все новости за этот день.