Впервые в новейшей истории звание чемпионки мира завоевывает российская шахматистка. Отныне – и по меньшей мере до 2010 года – этим титулом будет владеть гроссмейстер Александра Костенюк.
Подробности – в экспресс-репортаже нашего корреспондента.
В фойе все еще идет художественная выставка, о которой я рассказывал в одном из первых репортажей. Две картины сдвинуты друг к другу и не требуют пояснений.
Белая королева и черная королева. Кто победит?
В решающей, 4-й партии матча на первенство мира у россиянки Александры Костенюк белые фигуры. Но побеждать ей необязательно. Достаточно сделать ничью – и Саша чемпионка.
Казалось бы, ситуация комфортная. Но сколько раз в подобной ситуации даже опытные игроки попадали в психологическую ловушку. Зажимались, с первых ходов начинали играть на отбой в надежде заполучить заветную ничью. В результате отдавали инициативу, а вместе с ней – и партию.
Верный рецепт, как вести себя в таких ситуациях, известен давно. Надо играть, словно предстоит обычная партия. Ни в коем случае не уклоняться от принципиальных продолжений, смело идти в атаку, если представится такая возможность. Но в то же время держать в уме «соскок» на ничью – если таковой окажется форсированным, стопроцентно гарантированным.
Легко сказать, трудно исполнить.
Зал пока пуст, но напряжение ощущается колоссальное. Атмосфера гнетущая. Чтобы как-то разрядить ситуацию, главный судья соревнований Жужа Вероци (на фото – справа) сажает в кресло одной из участниц то ли местную журналистку, то ли просто болельщицу. Заодно садится сама.
А что?.. Удачный ход. Все заулыбались, хотя бы чуть-чуть раскрепостились – на самое малое время. Потом, конечно, опять возобладают угрюмые лица. У каждого, кто в этот момент находится в зале, наверное, из головы не выходит результат двух последних партий. Такие голевые моменты упустила Саша! Как бы не получить гол в свои ворота.
Первой из участниц в зал входит Хоу Ифань. Садится, раскладывает обычные вспомогательные принадлежности для игры: часы, чайничек, козюку-мазюку в маленькой баночке. Костенюк пока нет. В трех предыдущих партиях было наоборот: Саша приходила загодя, а китаянка задерживалась.
Все гадают: что бы это значило? Наверное, китаянка рвется в бой, оттого и пришла с запасом, не смогла усидеть в номере.
В фильме Педро Альмодовара «Женщины на грани нервного срыва» создано тотальное, гиперболизированное преобладание красного цвета в кадре. Красное повсюду: в одежде, ковровых и стенных покрытиях и даже коктейльных шейкерах. Гаспаччо, что смешивали со льдом, выливался на зрителя все той же нарочито багровеющей, кроваво-красной отвратительной жидкой массой.
Красный, по мысли Альмодовара, – цвет скрытой истерики, нерва, запрятанного внутрь, но готового обнажиться не вовремя и некстати. И в моем кадре, так уж получилось, на коленях делает свою работу Леончо Гарсиа. А вокруг него – только красное.
Стартовое рукопожатие в решающей партии. Соперницы подчеркнуто корректны по отношению друг к другу. И в этом – немалая заслуга как юной китаянки, так и всей ее делегации.
Я вспоминаю матч двухлетней давности Крамник – Топалов. Тогда на кону тоже стоял титул чемпиона мира, и один из игроков, не будем уточнять, кто именно, отставал в счете. Чем он это объяснил и какие усилия предпринял, чтобы догнать своего противника, лучше не вспоминать. А здесь – все тихо, мирно, спокойно, и кто из девушек сильнее, решается исключительно за шахматной доской.
«Зрителей полный стадион», – так, кажется, звучит реплика классического героя. Места все заняты, зрители стоят даже за воротами. Но волнует всех только один вопрос. «Не забиваешь ты, забивают тебе», – сбудется ли, не дай бог, это старое футбольное правило?
Несколько минут, пара дебютных ходов – и журналистов, вместе с простыми болельщиками, просят покинуть (пользуясь советским терминологическим аппаратом, можно даже употребить глагол «очистить») помещение. Болельщики переходят в конференц-зал по соседству, но что делать журналистам? Телевизионщики должны снимать картинку, фотокорреспондентам и репортерам работа тоже найдется. Однако – правила одинаковы для всех. И мы уходим.
Впрочем, «иногда они возвращаются». Пусть даже и с надветренной стороны.
Что-то тут не так, конечно. Есть определенное недопонимание с обеих сторон: судейского корпуса и журналистского. И это тем более обидно, что пост главного судьи на этом соревновании занимала Жужа Вереци – сама гроссмейстер с многолетним стажем, уважаемый член шахматного сообщества.
Поездка в Нальчик – уже четвертая командировка для вашего корреспондента за последнее время. На двух этапах Гран-при – в Баку и Сочи – журналистам были созданы условия наибольшего благоприятствования. Супертурнир в Пойковском – и там об условиях работы могу отозваться только в самых превосходных тонах. Почему же в Нальчике не получилось?
Искать виноватых – последнее дело. Тем более что турнир уже закончился. А вот урок извлечь надо. Надеюсь, что он будет извлечен. И на следующих крупных соревнованиях, организуемых ФИДЕ, журналисты вновь смогут исполнять свои обязанности в полном объеме – никому не мешая и, разумеется, ничье достоинство не оскорбляя.
А зрители, как уже сказал выше, переместились в конференц-зал. И здесь все места заняты, некоторым пришлось даже стоять в проходе: настолько велик интерес у местных любителей шахмат.
Приходят все, от мала до велика. Пожилые плохо знают нотацию, да и слух уже не столь остр, что в молодости. А вот мнение свое по поводу тех или иных ходов аксакалы имеют и не стесняются высказать его прилюдно. Отчего зал больше всего напоминает дискуссионный клуб, где каждый не столько слушает, сколько говорит, и не столько обменивается вариантами, сколько настаивает на своем.
А партия вкатывается в ведомый одной лишь судьбе сюжет. Сперва стремительно, затем все более и более неспешно. Разыграна сицилианская защита – кто бы сомневался, что именно этот дебют изберет Хоу Ифань. Ведь ей надо отыгрываться, а «сицилианка» – идеальная площадка для острой, насыщенной тактическими нюансами борьбы.
Саша Костенюк оказывается на высоте. Двумя-тремя неброскими, но исключительно полезными ходами она гасит зарождающуюся инициативу черных. Позиция успокаивается и выглядит совершенно безопасной.
Тому, что произошло дальше, объяснения у меня нет. Вроде никаких предпосылок для нового обострения игры – и вдруг позиция, что твоя «Воронья слободка», запылала сразу с четырех сторон. Под боем оказались все фигуры – и белых, и черных. Ситуацию усугублял цейтнот. Стало ясно, что исход борьбы может быть любым.
На 39-м ходу Саша могла выиграть партию немедленно, но прошла мимо подвернувшейся возможности. А уже следующим, контрольным 40-м ходом китаянка соорудила хитрющую ловушку. Она оставила под боем центральную пешку. Сперва кажется, что бить ее нельзя, но чуть присмотревшись, создается впечатление, что можно. Зевок? Нет, китайская хитрость! Надо вовремя отдернуть руку: в ответ на взятие пешки черные заготовили совсем неочевидную жертву ферзя, ведущую к выигрышу.
Зал затаил дыхание. Побьет наша шахматистка пешку или не побьет? Хватит ли у Саши выдержки?
Саша отравленную пешку не взяла. А чтобы «команда не волновалась», открыла форточку своему королю. Позиция оставалась сложной, но именно в этот момент я понял: китаянка не выиграет, ни за что не выиграет эту партию.
Значит, пора пробираться в зал, снимать последние мгновения чемпионата мира. Увы: дверь под охраной – очаровательных, но непреклонных сотрудниц службы безопасности. Что же делать?! Признаться, я растерялся. Никогда еще не приходилось коротать время под дверью. И как справиться с возникшей проблемой, представления не имел.
По счастью, мимо проходил Берик Балгабаев, помощник президента ФИДЕ Кирсана Илюмжинова. Он за считанные мгновения «разрулил» возникший на пустом месте конфликт. Репортеры и телевизионные операторы вошли в зал. А еще через мгновение Хоу Ифань протянула сопернице руку, признавая неизбежное.
Ничья, равносильная победе. Есть первая российская чемпионка мира в новейшей истории! Понимая, что через секунду в зале начнется невообразимое, в три прыжка преодолеваю оставшееся расстояние – и успеваю-таки сделать несколько кадров хотя бы в относительно свободном пространстве.
Вглядитесь в это фото – молодые талантливые шахматистки и еще более юные девочки. Смотрите внимательно, не отводите взгляд.
Это не изнанка, это плата. Плата за успех. Усталость, что хочется назвать – смертельной. Нечеловеческое напряжение, что вливается и заполняет тебя целиком – а уходит по капле, по капле.
Стоит оно того? Вопрос сформулирован коряво, зато понятно. Стоит терпеть такие муки ради достижения спортивной цели? Думайте, советуйтесь, решайте.
И это фото никогда не попадет на обложку глянцевого журнала. Подобие улыбки, мучительное выведение себя из транса соревновательной борьбы. Партия уже окончена, Саша уже чемпионка – но не в силах человеческих вот так, сразу, мгновенно сбросить с себя напряжение последних дней, недель, а с учетом подготовки – и месяцев.
Константин Костенюк, отец Саши (на фото – справа) тоже, кажется, еще не может поверить в реальность произошедшего. А рядом с ним – Ли Веньлян, «мастер Ли», как я его называю; неизменно улыбчивый, доброжелательный, но в эту минуту ошарашенный не меньше прочих. Даже не тем, что Хоу Ифань проиграла. А тем, как она проиграла! Шансов у чудо-девочки из Поднебесной не было никаких на протяжении всех четырех партий. Саша была сильнее на голову, тотально, во всем!
Это неожиданность, это сюрприз. А вовсе не сам факт поражения.
В зале – ожидаемый кавардак. Чемпионку закружили в хороводе камер, микрофонов, дежурных поздравлений. А я бросаю взгляд на доску.
Последняя позиция последней партии чемпионата мира. Белый ферзь объявляет серию шахов по белым полям – и черный король никак не может от них укрыться. Да, это ничья.
«Moet&Chandon», «Martini Asti»… Выглядят почти как микрофоны, но гораздо приятнее на вкус. И, пожалуй, в сложившейся ситуации эти атрибуты весьма к месту.
Следующее фото – чистый сюр.
Руки тянутся к шампанскому – в этом как раз ничего подозрительного нет, вполне разумное желание. Но почему рук нечетное количество?! Это я затрудняюсь объяснить.
Начинается пресс-конференция Александры Костенюк – первая в ранге действующей чемпионки мира. На фото видно, что Саша успела переодеться, но не успела отойти от пережитого.
В ближайшие дни – так и не успеет. Потребуются недели и месяцы. Сколько времени входила в это состояние – столько же придется и выходить.
«Есть бытие; но именем каким его назвать? Ни сон оно, ни бденье; меж них оно, и в человеке им с безумием граничит разуменье», – писал поэт почти два века тому назад.
И пусть читателя не задевает слово «безумие» в процитированном отрывке. Тут не ругань, а преклонение.
Финальный кадр. Саша пригубит из своего бокала – китаянка, чокнувшись из вежливости, твердо отставит шампанское в сторону, не сделав ни единого глотка.
Ее время пить шампанское еще не пришло. И придет не ранее чем через два года.
А пока – на нашей улице праздник.
|