Владимир Тукмаков: КАКИМИ ТРАДИЦИЯМИ МОЖНО ПРЕНЕБРЕЧЬ?

- Владимир Борисович, в каком качестве вы приехали в Казань?

- Я здесь в качестве новоиспеченного тренера азербайджанской сборной.

- Недавно вы покинули пост главного тренера сборной Украины, потому что не смогли найти общий язык с руководством федерации. Как обстоят дела на новом месте работы?

- Наши взаимоотношения с азербайджанской шахматной федерацией только начались. Когда люди вступают в брак, им кажется, что все замечательно. Впереди важные соревнования, перед нами ставятся серьезные задачи. В зависимости от показанных результатов будут развиваться наши взаимоотношения.

- Насколько хороша, на ваш взгляд, нынешняя отборочная система - ряд коротких матчей?

- Возможно, мои представления как игрока с большим стажем о том, какой должна быть идеальная система отбора, входят в противоречие с реалиями современного мира, с тем, как люди относятся к зрелищам, в том числе к шахматам. Нынешняя система мне не нравится, поскольку слишком велика доля случайности. По минимуму, в четвертьфинале должно быть 6 партий, в полуфинале 8, в финале 10, - это был бы разумный компромисс между классическими представлениями и нынешними реалиями. А при системе 4 - 4 - 6 фактор случайности вырастает неимоверно. Четыре партии для претендентов - это ничто! Не говоря уж о том, что при равном счете предусмотрен тай-брейк с коротким контролем, а это совсем другая игра.

Если мы к системе борьбы за первенство мира и к самому званию чемпиона мира относимся серьезно, то проводить все три матча подряд… Соревнование опять сводится к тому же Кубку мира! Как бы тщательно люди ни готовились, ясно, что они 90% времени уделяют подготовке к первому противнику. Неясно, пройдешь ли во второй круг, а если пройдешь, то с кем там встретишься? Понятно, что идет общая подготовка, но конкретно к следующему противнику они не готовятся. Поэтому финальный матч, где решается судьба всего цикла, становится во многом импровизацией. Участники будут измочалены, потому что короткие матчи изматывают невероятно, а тут еще и тай-брейки… Получается: чем дальше в лес, тем больше случайностей.

Логика этой системы в том, чтобы в одном месте, побыстрее, с наименьшими затратами - финансовыми и организационными - провести цикл. Если увеличить число партий на каждом этапе, то между матчами придется делать перерыв хотя бы в две недели. С организационной точки зрения это сложнее, но в таком случае проще провести турнир в два круга при 8 участниках. Все-таки, такой турнир исключает случайность, победит почти наверняка самый достойный. А при 4 партиях может произойти все что угодно, одна ошибка может решить судьбу матча.

- Вы произнесли фразу: «Если относиться к званию чемпиона мира серьезно». На ваш взгляд, сегодня чемпионское звание имеет такой же вес, как полвека назад?

- Очевидно, что это не так. Ярче всего это подчеркнул промежуток времени, когда чемпионы мира определялись по нокаут-системе. Всех этих чемпионов, кроме Ананда, можно только с известными оговорками включить в ряд классических чемпионов мира. До сих пор у нас неразбериха: то ли они полноправные чемпионы, то ли «второй свежести»? С другой стороны, во многих видах спорта чемпионаты мира проводятся каждый год, чемпионы все время меняются, и ничего - к этому относятся спокойно. С этим и связана моя оговорка.

Понятно, что звание чемпиона мира по шахматам в известной мере потеряло свой ореол. Понятно, что матч из 24-х партий, не говоря уже о доигрывании - все это ушло навсегда. Но все же…

- А надо ли цепляться за этот ореол? Вот в футболе все, включая действующих чемпионов мира, начинают очередной чемпионат с одной стадии. Может, вернуться к системе, опробованной в Сан-Луисе и Мехико: два круга, восемь человек, один из них - чемпион мира, и вперед!..

- Все равно нужно придумать какую-то объективную систему, чтобы определить эту восьмерку. Система «восемь человек в два круга» близка к идеальной, но тогда утрачиваются шахматные традиции, согласно которым чемпионское звание разыгрывается в матче. Может быть, пренебречь этой традицией? Другая традиция заключается в том, что чемпион мира имеет какие-то привилегии: он ждет, он сидит на троне, отдыхает, ничья в матче позволяет ему сохранить звание... Что-то надо менять, но те изменения, что произошли в этом году, на мой взгляд, неудачные. Хотя если большинство людей, участвующих в борьбе за первенство мира, это устраивает… В конце концов, я ведь уже давно не играю в шахматы.

- В Казани приняты серьезные меры против читерства, а совсем недавно на чемпионате Европы во Франции чуть не разразился большой скандал, одного или даже двоих шахматистов подозревали в нечестной игре. Как вы считаете, ФИДЕ уделяет достаточно внимания проблеме «антикомпьютерной безопасности»?

- Без сомнения, нет, ведь сегодня это главная проблема в шахматах. Это как допинг в спорте, здесь полная аналогия. Допинг в шахматах - это проблема надуманная, допинг-контроль не имеет смысла, а поставить надежный заслон читерству, безусловно, необходимо. Понятно, это проще сделать, когда играют 2, 4 или 8 человек, и значительно труднее для массового соревнования. Технологии развиваются с фантастической скоростью; то, что вчера казалось фантастикой, сегодня совершеннейшая реальность.

- Один из ваших новых подопечных, Шахрияр Мамедьяров несколько лет назад публично обвинил одного из своих соперников в нечестной игре. Тот все отрицал, а Шахрияр в знак протеста выбыл из турнира. Ситуация не разрешилась по сей день, оба остались при своем мнении. Кто прав, кто виноват? Если Шахрияр не прав, ему следует извиниться; а если его соперник действительно использовал подсказки, то он должен быть дисквалифицирован. Должна ли ФИДЕ создать специальную комиссию, чтобы подобные конфликтные ситуации не оставались в подвешенном состоянии?

- Нет, если и создавать комиссию, то для того, чтобы на 100 процентов исключить возникновение подобных ситуаций. Чтобы у людей не возникало подозрений, и чтобы потом мы не сталкивались с тем, что кто-то должен извиняться или кого-то надо дисквалифицировать. Такие ситуации должны быть исключены по определению. Вот в чем заключается задача ФИДЕ. Для этого надо создать комиссию из специальных людей, в том числе специалистов по компьютерным технологиям, а не только шахматистов. И если будет доказано, что человек все-таки воспользовался подсказкой, то однозначно: пожизненная дисквалификация.

- Учитывая короткую дистанцию нынешних матчей, прогнозы делать трудно. И все же: кому вы отдаете предпочтение?

- Действительно, прогнозы строить очень сложно. Можно долго говорить о шансах разных участников, их плюсах и минусах, но я считаю, что во всех матчах, учитывая короткую дистанцию, шансы примерно равны. С известными оговорками можно сказать, что главный фаворит всего цикла - это Аронян. Но он фаворит как бы на весь цикл, а в отдельном матче с Грищуком его шансы если и выше, то совсем не намного.

Что касается моих предпочтений, то они очевидны. Здесь играют два азербайджанских шахматиста, за которыми я слежу более пристально и за которых я болею. Затем есть Грищук, который играет в моей клубной команде «Сокар», и есть еще два участника этой команды - Сутовский и Волокитин. Известно, что они помогают Камскому. Поскольку никто из этой четверки в первом круге не играет между собой, то автоматически определяется круг моих предпочтений и симпатий.

- Долгое время претендентские матчи не проводились, они возродились в 2007 году. Сейчас, как и тогда, мы видим, что претенденты создают мощные аналитические бригады. Идет ли это на пользу шахматам, не убивает ли творческий процесс?

- Мощные аналитические бригады на матчах существовали всегда. Сейчас нет смысла набирать по 5-6 человек, ведь появились компьютеры, которые могут заменить не 2-3, а целую роту аналитиков. Мне кажется, сейчас 2 человека - это оптимальное число помощников. Чем больше народа, тем сложнее организовать работу этих людей. Понятно, если бы проводились матчи из 24-х партий…

Я исключаю карповскую эру, когда подключали всех, кто нужен и не нужен, но 3-4 человека в команде - это считалось нормально. Если правильно организовать работу бригады, то это идет на пользу шахматисту, поскольку он работает над шахматами, работает усиленно, и ему помогают, он многое узнает. Идет ли это на пользу шахматам? Мы возвращаемся к вопросу: идет ли на пользу шахматам внедрение компьютерных программ? С точки зрения поиска абсолютной истины шахматы становятся более совершенными; с другой стороны, убивается творческий дух, соревнование все больше сводится к количеству человеко-часов и мощности машин. Трудно однозначно ответить на этот вопрос.

- Во времена противостояния Карпова с Каспаровым состав бригад был более-менее постоянным. А сегодня все время происходит ротация: секунданты переходят от одного шахматиста к другому, ведущие игроки сами становятся секундантами… Это нормальное явление?

- Это естественно. В советские времена была элита, была четкая градация с точки зрения участия в турнирах. Регулярно выезжали за границу несколько человек, остальные ждали возможности выезда. Поэтому участие в бригаде - это была хорошая работа: и с точки зрения материальной, и с точки зрения занятий шахматами вообще. Сейчас все профессионалы в зависимости от своего рейтинга, от своего места в шахматной иерархии заняты в соревнованиях: одни в круговых турнирах, другие в матчах, третьи в опенах. У каждого своя профессиональная жизнь, никого ничто не сдерживает. Поэтому и происходит такое естественное перетекание. Сегодня ты - завтра я. Классический пример - Поткин и Непомнящий. Совсем недавно Поткин, очевидно, выступал в качестве секунданта, тренера, а сейчас уже сам вышел на первые роли. Да вот здесь в Казани в тренерских бригадах куча очень сильных шахматистов: и Свидлер, и Сутовский, и Рязанцев, и Волокитин, и Бакро - я даже не берусь всех перечислить. Они не взяли на себя обет быть тренерами или служить преданно одному. Контракт! Это просто один из контрактов: можно играть в турнирах, можно выступать за клуб, а можно помогать кому-то.

- Один из сильных гроссмейстеров, Захар Ефименко, так много сотрудничал с Русланом Пономаревым, что Руслан даже недавно пошутил: мол, он столько времени проводит с Захаром, что даже подумывает сделать ему предложение. А здесь Ефименко вместе с Сергеем Карякиным помогают Крамнику. Для вас это не стало сюрпризом?

- Любой возникающий тандем в какой-то степени неожиданный. С другой стороны, Ефименко же не давал обет, что будет верен Пономареву всю жизнь. В конце концов, это вопрос их личных взаимоотношений. Я не берусь оценивать и, тем более, выносить какой-то приговор. Думаю, что это все абсолютно нормально; это просто часть профессиональной жизни.

- Владимир Борисович, кто придет на ваше место в сборной Украины?

- Тренер пока не назначен. Есть несколько кандидатур, но я даже не знаю, как это будет решаться.

- Не за горами командный чемпионат мира…

- Да, но это уже не моя проблема.

- Тогда поговорим об Азербайджане. Здесь есть явная тройка лидеров, а как обстоят дела с ближайшим резервом сборной?

- Да, в этом я вижу главное поле своей деятельности. Есть три прекрасных шахматиста, входящих в элиту; они молоды, они талантливы, они доказали, что умеют не только играть в шахматы, но и работать. Кроме того, у каждого из них есть постоянные тренеры, и у них есть возможность привлекать тренерские бригады. Здесь все в порядке. С точки зрения сборной у меня только одна проблема - чтобы они все трое играли в команде. А вот вопрос ближайшего резерва действительно стоит. И последние доски сборной, и молодой резерва. Молодые ребята, которые есть в Азербайджане, показывают хорошие результаты на юношеских чемпионатах мира, но потом большинство из них как-то теряется. Я пока не успел глубоко и основательно познакомиться с этой проблемой, чтобы говорить о том, почему так происходит. Но в момент перехода из юношеских шахмат во взрослые люди теряются. Осознание этой проблемы у руководства федерации есть, материальные возможности для ее решения тоже. Так что будем вести работу в этом направлении.