Александр Морозевич: “Цель – это ближайший турнир”

Сложилось впечатление, что в первой половине турнира ты набирал силу, а во второй уже вошел в форму и заиграл в полный рост…

Да, это так. Думаю, такое впечатление не случайно, и отражено в моих партиях.

Можно сказать, что в конце ты набрал оптимальную форму?

Понятие оптимальной формы всегда очень сложное, ее всегда можно улучшать. Но по сравнению с тем, как я играл последние пять-шесть турниров, я несомненно поднялся.

С чем было связано решение в последний момент включиться в Высшую лигу чемпионата России, ведь изначально в списках участников тебя не было?

Я долго не играл. Действительно, Высшей лиги не было в плане. Я, скажем так, был в своих процессах, и до последнего момента не знал, смогу ли сыграть. Выяснилось, что смогу, лишь только в начале июня. Тогда я пришел в федерацию с этим вопросом, и меня включили. Получилось еще удачно, что до меня было нечетное число игроков.

Можно сказать, что ты планируешь вновь активно выступать в турнирах?

По тому, как я играю, да. Изначально такого плана не было, потому что я не знал, как я буду играть, чего ожидать.

То есть Высшая лига была своего рода пробой?

Естественно. Турниры в режиме раз в полгода ничего не показывают, потому что все-таки это слишком большой перерыв. Завершение активной профессиональной деятельности у меня произошло, по сути, в январе 2010 года, то есть прошло уже почти полтора года. Вообще слово “планировать” не совсем годится, потому что планировать можно тогда, когда ты в чем-то уверен. В моем случае не было никаких оснований строить какие-либо планы, потому что никто, включая меня, не знал, что будет, когда я сяду за доску. Сначала на лето был один единственный турнир в Биле. Больше ничего не было. Я просто подумал, что это слишком нагло – ехать на турнир 19-й категории не разогретым. Сыграть жесткий отбор в Таганроге, почувствовать, что это такое, было правильным решением.

Теперь же турниров резко прибавилось – в июле Биль, в августе – Суперфинал.

Когда я ехал на Высшую лигу, я в шутку говорил своим друзьям: “Поеду – разомнусь, не дай Бог выйду”. Дело в том, что Суперфинал в августе в не самые удачные для меня сроки, потому что мне придется поступиться своими планами. Это был единственный месяц, где у меня были уже реальные планы, которые мне искренне не хочется менять. Но ради Суперфинала придется это сделать. Хотя спрогнозировать мой выход было невозможно, и по тому, как играл первые партии, в общем-то было видно, что я давно не садился за доску, ходы давались с большим трудом.

Как же удалось переломить ситуацию?

Думаю, я просто привык к игре. Поиграл, вспомнил, стал играть лучше.

Есть мысли о том, чтобы постепенно возвращаться в сборную?

Пока нет. Цель – это ближайший турнир. Сейчас это Биль, потом Суперфинал. Когда я сыграю несколько турниров, буду делать выводы. На основании одного, пусть и удачного, результата невозможно строить долгосрочные планы.  К тому же, здесь была швейцарка, где-то неровный состав участников – это один турнир; в Биле будет круговик с участием элиты – другой турнир; Суперфинал – это короткий круговик в один круг, третий турнир.  Поиграв в таких разных форматах с более сильными соперниками, можно будет делать какой-то вывод.

Какова ситуация с контрактной тренерской работой в Катаре? Полностью завершена?

Это сложный вопрос, потому что контрактная часть работы завершена. Но в принципе меня там ждут, и отношения остались очень хорошие. Допустим, если бы я в Таганроге и Биле сыграл неудачно и почувствовал, что это тупик, и, несмотря ни на какие усилия, не могу ничего показать, то я мог бы рассмотреть вариант работы в Катаре как некую формулу на будущее. Но пока я играю, совмещать это с тренерской работой я, конечно, не буду.